Погибли в борьбе за Советскую власть

Федоров Сергей был направлен красными в занятую колчаковскими войсками д.Байгильдино под видом кузнеца. Однако разведчик был разоблачен, схачен и расстрелен на южной окраине деревни. Тело красноармейца-разведчика Сергея Федорова было ночью тайно похоронено местными жителями деревни.

АВГУСТ ПЕТРОВИЧ БРОМ сын латышского крестьянина, вырос на хуторе близ д.Покровка Иглинского района. Активный участник революции и гражданской войны. Внес большой вклад в установление Советской власти в стране и Уфимской губернии. Погиб от рук кулаков в 1918 году.

 

Отрывки из книги Дмитрия Швецова “Смерть комиссара”

В этой небольшой документальной повести рассказывается о короткой, но яркой жизни од­ного из верных бойцов ленинской гвардии — Ав­густе Петровиче Броме. Бром вырос и жил в нашем крае. Здесь он боролся за укрепление молодой Советской власти, здесь1918 году во время кулацкого мятежа в селе Нова-Троицком он трагически погиб. Сейчас на могиле отваж­ного комиссара возвышается скромный обелиск, у которого в торжественные дни собирается молодежь, ветераны войны и труда.

Повесть написана на основе архивных доку­ментов и воспоминаний соратников А.П. Брома.

...

Важное поручение

После съезда военных представителей Бром участво­вал в подавлении различных выступлений контрреволюции и Петрограде и вне его. На некоторое время был прикомандирован к одному из самых преданных революции пол­ков латышских стрелков.

В начале 1918 года Н.И.Подвойский вызывает его к себе и направляет в Уфимскую губернию, где враги рево­люции приступили к организации антисоветских очагов. Молодой коммунист явился в распоряжение Уфимского губкома. Там посоветовались и решили послать его в Свя­то Троицкую волость для создания боевой дружины и ук­репления Советской власти. Учитывались знание им мест­ности и большое количество латышского населения в этом районе.

... Получив из багажного склада несколько тюков литературы, он выехал на место выпол­нении партийного задания. Это было в феврале 1918 года.

Дома он появился внезапно. Встреча с семьей была радостная, теплая, но увидев, какую сын привез литера­туру, отец недружелюбно спросил:

— Уж не в большевики ли ты записался?

— Да, еще в прошлом году, отец.

—  Господи, что творится на белом свете! Мой сын, Август Бром, вступил в одну партию с голодранцами, с зимагорами! Мать, что же это будет?

Мать молчала. Батрачка Анна Сталман улыбалась. Смеялся и молодой Бром.

На другой же день Бром приступил к выполнению своего задания. В первую очередь поехал по латышским хуторам Цветаевской, Рижской, Ауструмской, Балтийской, Архангельской, Дубовской, Балажинской колоний и другим и селениям. Вместе с большевиками Путниньшь, Крылле, Иетерсоном он всюду создавал большевистские ячейки, разъяснял очередные задачи Советской власти, создавал Советы на местах, устанавливал связи с батраками, бедными крестьянами и вернувшимися фронтовиками. Разговаривал с ними о добровольном вступлении в Красную гвардию для защиты новой власти.

Крестьяне слушали комиссара настороженно, а некото­рые даже враждебно. Так, например, в Цветаевской коло­НИИ, где жил он сам, староста Беркман потребовал у него документ на право сбора собраний. Тот предъявил  ему большой мандат с печатью Уфимского губкома, в котором говорилось, что Август Петрович Бром имеет право проводить собрания граждан, делать доклады и так далее.

***

Мятеж

... Разгромив дружину и волисполком, мятежники ликовали. На митинге Щенов призывал к созданию полка для оказания помощи Дутову и для уничтожения «всех боль­шевиков России».

Тем временем Бром был еще жив. На рассвете, тяжело раненный в плечо, вылез из неглубокой воды на берег и упал без сознания. Через некоторое время он очнулся и по­пытался по мосткам перебраться на левую сторону Лобовки. Однако раздробленное плечо не давало ему пошеве­литься. Да и большая потеря крови основательно подорва­ла его силы. Тогда он решил ждать, не появится ли кто из своих. А вернутся мятежники, он живым им в руки не дастся. Хотя из оружия у него остался только один наган с семью патронами.

«Как нелепо все получилось, — думал он. — Неужели Саевич, Рекшпрехер, Лапский и другие погибли? Какой прекрасный человек был Флинте и погиб от первой пули. Что случилось с отрядом? Почему он не сопротивлялся? Ведь такой боеспособный был и вдруг... Неужели кто пре­дал?..

Ужасная догадка поразила Брома.

Но кто предатель, кто? Неправда, что все бойцы погибли из-за беспечности. Он лично проверил дежурство. Вместо одного дневального стояло двое. И такие, как Демидчик и Вилке. Может быть, они оба уснули? Нет, нет, эти не уснут. Он их знает. Их преданность проверена. Как же ему хочется знать истину! Даже если ничто уже непоправимо, даже если он погибнет...

И опять провал в памяти. А когда она вернулась, он вновь стал разговаривать с собой.

«...При таком положении многие активисты могут по­гибнуть. Наверное они скрылись и сейчас идут в Уфу за помощью. Да, да, необходимо дать знать Уфе, губревкому, губкому. Эх, сколько в нас еще беспечности! Кто выпустил из тюрьмы Щенова и Попова? Оказывается, и в Уфе у них есть друзья. Да, я в чем-то виноват. Дорого моя ошиб­ка может нам стоить. И все равно Щеновы не победят. Большевики, только они несут в народ свободу, и трудо­вые люди их поддержат».

«...Отец сегодня хотел привезти мне новые сапоги. Он теперь, наверное, уже близко. Застанет ли он меня в жи­вых?»

Около десяти часов утра кому-то из мятежников взбре­ло в голову посмотреть на убитого «главного большевика». Увидев Брома, сидящего на берегу Лобовки, он бегом вер­нулся на площадь и закричал:

—  Жив, жив! Бром жив! Сидит вон на берегу и о чем-то думает!

Человек восемь бандитов кинулось вниз.

—  Ах, растяпы, подлецы. Доложили мне, что он убит и в воду упал, а он, вишь, сидит и еще думает! — ругал­ся Попов.

Бром стал отстреливаться, но силы были неравные. Хлопнул последний выстрел. На комиссара накинулось несколько бандитов. Они зверски добили его, а потом под­няли на штыки, вынесли на площадь и бросили перед мя­тежниками, которые, как стервятники, стали терзать его тело.

...Днем 14 июня Петр Иванович Бром привез сыну но­вые сапоги. Но тот уже был засыпан землей в общей яме па скотском кладбище.

...